Почему технопредпринимательство — дело не для слабонервных
Гениальный ученый заявляет об открытии, к нему прибегают инвесторы, на их деньги создается продукт — готово, инновация в деле. В реальности этот процесс выглядит совсем иначе. До того как изобретение принесет экономическую пользу, а значит, и деньги, технопредпринимателю вместе с инвестором придется преодолеть несколько кругов неопределенности. Почему наука и инновации — противоположности, как новые технологии рождаются из любви и ненависти и при чем тут Микеланджело — в материале «Известий».
Разобраться с сутью инновационной экономики помогает фреска Микеланджело «Сотворение Адама», уверен председатель правления «Роснано» Анатолий Чубайс. «Ключевым актором, как сейчас модно говорить, в нашей инновационной сфере является технологический предприниматель. Он действительно может быть сбит с ног или находиться не в лучшей форме, но с него начинается любой инновационный процесс», — рассказал Анатолий Чубайс во время лекции на молодежной площадке Конгресса предприятий наноиндустрии, организованного Фондом инфраструктурных и образовательных программ.
Чтобы технологический предприниматель создал что-то новое, нужен второй участник процесса, без которого «вся история не летает», — это инвестор или венчурист. Если они нашли взаимопонимание, рождается инновация. «Инновация в некотором смысле продукт любви инноватора, то есть техпредпринимателя, и инвестора», — уверен глава «Роснано». В этом и заключается суть инновационной экономики.
Правда, помимо любви ее слагаемым является и прямо противоположное чувство. Если спросить у технопредпринимателя, кого он больше всего ненавидит, скорее всего, это окажется инвестор. Так же венчурист скажет про технопредпринимателя. «Это такая любовь и ненависть, которая является основой инновационной жизни», — рассуждает Анатолий Чубайс.
Круг первый — рождение концепции
Каждый инновационный проект проходит несколько этапов развития. На стадии рождения проекта, когда технопредприниматель еще скорее ученый или инженер, уже нужны деньги — и это грант. Эксперты, приглашенные Фондом инфраструктурных и образовательных программ, сошлись во мнении, что государство создало множество возможностей получения предварительного финансирования, если есть хорошие наработки по новому продукту.
Зачастую проблема авторов в том, что они не умеют правильно представлять свой проект. Поэтому будущим технопредпринимателям нужно вкладываться в развитие этой компетенции. В мире работают целые организации, которые занимаются выращиванием специалистов, выступающих промежуточным звеном между ученым и инвестором, отметил в беседе с «Известиями» замзаведующего кафедрой технологического предпринимательства МФТИ-«Роснано», зампредседателя правления «Роснано» Юрий Удальцов.
«На Западе развиты центры трансфера технологий в университетах, акселераторы и так далее. Они выполняют именно функцию подготовки технопредпринимателя», — рассказал он. Однако чаще всего в технопредпринимательстве успех приходит в том случае, когда первый инвестор обладает инженерным образованием и разбирается в технологиях. «На старте в роли фаундера должен быть человек, который видит продукт и понимает хотя бы базу этой технологии», — считает Юрий Удальцов.
Круг второй — создание прототипа
Если технопредприниматель пережил первую стадию, доходит дело до создания прототипа. По словам директора инжинирингового центра прототипирования высокой сложности на базе НИТУ «МИСиС» Владимира Пирожкова, многие заказчики не представляют, какие затраты нужны на этом этапе и сколько он займет времени — за два месяца прототип не создашь, обычно это занимает около года.
«Мы переходник между реальным производством и фундаментальной наукой, — объясняет Владимир Пирожков роль центра прототипирования в создании инноваций. — У нас 30 единиц оборудования, которые покрывают технологические процессы практически по любым материалам. Если по-простому сказать, это волшебная палочка — можно сделать всё, что можно придумать».
Один из примеров работы центра — прототип боевой экипировки будущего, заказанный «Ростехом». Глядя на него, поначалу думаешь, что попал не на Конгресс предприятий наноиндустрии, а в «Игромир». Но это не макет персонажа компьютерной игры — так будут выглядеть российские солдаты лет через пять, уверяет Владимир Пирожков. Прототип экзоскелета стоил около 40 млн рублей и уже был представлен на выставке «Армия-2018», на следующей уже будет «живой» вариант.
А вот следующий экспонат не из, но для компьютерных игр — это шлем, который считывает импульсы мозга, что позволяет управлять игровым процессом. В будущем, по словам Владимира Пирожкова, «силой мысли» можно будет контролировать, например, рой дронов. В инжиниринговом центре пока создали хард, «умной начинкой» он будет оборудован позже.
Другой шлем уже рабочий и получил первый приз в категории «Медицина» на всемирной выставке в Шанхае. «Это нейрогарнитура, которая помогает больным-постинсультникам общаться с доктором и родственниками», — объясняет Владимир Пирожков. Устройство считает импульсы, пока пациент смотрит на экран и дает согласие или, наоборот, на всплывающие буквы — так создается текст. Технологию разработал известный российский биолог и психофизиолог Александр Каплан. От концепции до создания прототипа прошел не один год, подчеркнул директор центра.
А дальше — стартап, серия, рост
Что происходит после второй стадии прототипирования? На третьем этапе появляется стартап, а инвестором выступает венчурный фонд, которому уже нужен доход, объясняет председатель правления «Роснано». Прототип доводится до серийного продукта, готового к реализации. А следом должны расти серийность и наращиваться продажи — только тогда дело доходит до выхода на прямые инвестиции.
Даже на этой стадии продукт еще может быть убыточным — таковым до сих пор является Google, напомнил Анатолий Чубайс. «Таков инновационный процесс — жестокий и беспощадный, — признает он. — От стадии „ученый разработал“ до проданного продукта — 10 лет».
В России за последнее десятилетие сформировалось шесть нанотехнологичных кластеров, вышедших далеко за пределы стартапов. К их числу относится ядерная медицина. Уже в 12 регионах России порядка 80 тыс. человек прошли диагностику на ранних стадиях онкологии с помощью технологий, созданных в рамках этого кластера. Другие — покрытие и модификация поверхностей, новые материалы, солнечная энергетика, нанофармацевтика, наноэлектроника и фотоника. В следующие десять лет широкое развитие получат ветроэнергетика (первая ветростанция в России была запущена в январе в Ульяновске), создание наномодифицированных материалов, переработка твердых отходов в электроэнергию, промышленное хранение электроэнергии и так называемая гибкая электроника.
Для развития этого и других направлений нужны технопредприниматели и инвесторы, готовые с ними работать. Выдержать такую работу могут единицы, признают эксперты. В начале каждого нового этапа глаза горят, но чем дальше, тем больше всем хочется бросить проект. Денег не хватает, внутри команды рождаются конфликты. По словам гендиректора научного парка МГУ Олега Мовсесяна, многие отказываются от идеи уже на первой стадии реализации. «Надо обладать особенным психотипом, чтобы этим заниматься», — уверен Олег Мовсесян.
Анатолий Чубайс объяснил, что, с его точки зрения, «ученые и инноваторы — это люди, занимающиеся противоположными видами деятельности». Ученые превращают деньги в знания, инноваторы же, технопредприниматели наоборот — знания в деньги. Причем судьбу инноваторов он сравнил с подводной спелеологией, где исследователи пещер, ныряя в очередной тоннель, не знают заранее, смогут ли они найти выход на воздух. «Это жестокая история, похожая на то, что происходит с технологическим венчуристом. Инновационная экономика — не для слабонервных. Но для тех, кто способен трезво оценить свой замысел и проявить волю, она дает фантастическую самореализацию».
